Когда Психея-жизнь спускается к теням В полупрозрачный лес вослед за Персефоной, Слепая ласточка бросается к ногам С стигийской нежностью и веткою зеленой.
Навстречу беженке спешит толпа теней, Товарку новую встречая причитаньем, И руки слабые ломают перед ней С недоумением и робким упованьем.
Кто держит зеркальце, кто баночку духов; Душа ведь женщина, ей нравятся безделки, И лес безлиственный прозрачных голосов Сухие жалобы кропят, как дождик мелкий.
И в нежной сутолке не зная, что начать, Душа не узнает прозрачные дубравы, Дохнет на зеркало и медлит передать Лепешку медную с туманной переправы.
Я слово позабыл, что я хотел сказать: Слепая ласточка в чертог теней вернется На крыльях срезанных с прозрачными играть. В беспамятстве ночная песнь поется.
Не слышно птиц. Бессмертник не цветет, Прозрачны гривы табуна ночного, В сухой реке пустой челнок плывет, Среди кузнечников беспамятствует слово.
И медленно растет как бы шатер иль храм, То вдруг прикинется безумной Антигоной, То мертвой ласточкой бросается к ногам С стигийской нежностью и веткою зеленой.
О, если бы вернуть и зрячих пальцев стыд. И выпуклую радость узнаванья. Я так боюсь рыданья Аонид, Тумана, звона и зиянья.
А смертным власть дана любить и узнавать, Для них и звук в персты прольется, Но я забыл, что я хочу сказать, И мысль бесплотная в чертог теней вернется.
Все не о том прозрачная твердит, Все ласточка, подружка, Антигона, А на губах, как черный лед, горит Стигийского воспоминанье звона.
Я изучил науку расставанья В простоволосых жалобах ночных. Жуют волы, и длится ожиданье, Последний час вигилий* городских, И чту обряд той петушиной ночи, Когда, подняв дорожной скорби груз, Глядели в даль заплаканные очи, И женский плач мешался с пеньем муз.
Кто может знать при слове "расставанье", Какая нам разлука предстоит, Что нам сулит петушье восклицанье, Когда огонь в Акрополе горит, И на заре какой-то новой жизни, Когда в сенях лениво вол жует, Зачем петух, глашатай новой жизни, На городской стене крылами бьет?
И я люблю обыкновенье пряжи: Снует челнок, веретено жужжит. Смотри, навстречу, словно пух лебяжий, Уже босая Делия летит. О, нашей жизни скудная основа, Куда как беден радости язык! Все было встарь, все повторится снова, И сладок нам лишь узнаванья миг.
Да будет так: прозрачная фигурка На чистом блюде глиняном лежит, Как беличья распластанная шкурка, Склонясь над воском, девушка глядит. Не нам гадать о греческом Эребе, Для женщин воск, что для мужчины медь. Нам только в битвах выпадает жребий, А им дано гадая умереть.
Поит дубы холодная криница, Простоволосая шумит трава, На радость осам пахнет медуница. О, где же вы, святые острова, Где не едят надломленного хлеба, Где только мед, вино и молоко, Скрипучий труд не омрачает неба И колесо вращается легко.
Сестры тяжесть и нежность, одинаковы ваши приметы. Медуницы и осы тяжелую розу сосут. Человек умирает. Песок остывает согретый, И вчерашнее солнце на черных носилках несут.
Ах, тяжелые соты и нежные сети, Легче камень поднять, чем имя твое повторить! У меня остается одна забота на свете: Золотая забота, как времени бремя избыть.
Словно темную воду, я пью помутившийся воздух. Время вспахано плугом, и роза землею была. В медленном водовороте тяжелые, нежные розы, Розы тяжесть и нежность в двойные венки заплела!
Совсем не стихи, но всё же:) Из книги "Малый Велесов сонник. Короб снов"
Сон во Сне.
Возможно, ты - лишь сон, снящийся Великой Матери. Возможно, ты - лишь мысль в голове Вещего Бога. Возможно, ты - он сам, и тебе снится, что ты это ты, а не он. Возможно, ты - лишь сон во сне того, кто не спит даже в собственных снах... Кто знает?..
Короб Снов.
...Открыв однажды Короб Снов, мы не в силах его закрыть. Мы не можем сделать мир ни другим, ни таким, каков он есть. Мы - лишь стрела, пущенная Вещим Лучников во Тьму. Лиш луч света, тонущий в Свете. Но что есть Свет, и что есть Тьма?.. Кто знает?..
Годами когда-нибудь в зале концертной Мне Брамса сыграют, — тоской изойду, Я вздрогну, я вспомню союз шестисердый, Прогулки, купанье и клумбу в саду.
Художницы робкой, как сон, крутолобость, С беззлобной улыбкой, улыбкой взахлеб, Улыбкой, огромной и светлой, как глобус, Художницы облик, улыбку и лоб.
Мне Брамса сыграют, — я вздрогну, я сдамся, Я вспомню покупку припасов и круп, Ступеньки террасы и комнат убранство, И брата, и сына, и клумбу, и дуб.
Художница пачкала красками траву, Роняла палитру, совала в халат Набор рисовальный и пачки отравы, Что «Басмой» зовутся и астму сулят.
Мне Брамса сыграют, — я сдамся, я вспомню Упрямую заросль, и кровлю, и вход, Балкон полутемный и комнат питомник, Улыбку, и облик, и брови, и рот.
И сразу же буду слезами увлажен И вымокну раньше, чем выплачусь я. Горючая давность ударит из скважин, Околицы, лица, друзья и семья.
И станут кружком на лужке интермеццо, Руками, как дерево, песнь охватив, Как тени, вертеться четыре семейства Под чистый, как детство, немецкий мотив.
Сообщение: 31
Зарегистрирован: 11.12.06
Откуда: UA
Отправлено: 12.03.07 12:27. Заголовок: Re:
Небо хочет упасть
Всё слилось в картинки и звуки Всё бессмысленно, всё нелепо Я лежу и раскинув руки Смотрю как меняется небо Я смотрю в него днём и ночью Глаза полны синевы И чувствую, как раздвигают почву Тонкие нити травы
Я хочу быть небом так сильно Оно каждый миг другое Там не суетно и не пыльно В облаках так много покоя Надвигается с юга гроза Слёзы неба прольются вот-вот И капли падают прямо в глаза Прямо в открытый рот
А небо хочет упасть Оно потеряло покой Небо видит мой мир во сне Небо хочет быть мной
Небосвод, темнеющий грозно На меня обрушился, как волна Умирая, рождаются звёзды Убывает и прибывает луна Астероиды падают вниз Им не найти дороги к дому И это так похоже на жизнь Но кажется в небе всё по-другому
А небо хочет упасть Оно потеряло покой Небо видит меня во сне Небо хочет быть мной
Я хочу вспорхнуть, словно птица На свободу из затхлого склепа На дровах костёр веселится Поднимаются искры в небо Поднимается в небо дым Поднимается пар горячий И я могла бы подняться с ним В это небо, где всё иначе
А небо хочет упасть Оно потеряло покой Небо хочет лежать на земле Раскинув руки в траве Небо хочет быть мной
Он умер, старый маг, последний маг земли. Смотрели молча дети и старухи, Как гроб дешевый на плечах несли Со стариком видавшиеся духи. Два викинга в чешуйчатой броне, Философ Ницше и писатель Гоголь, И, следуя за ними в стороне, Художник Рубенс нес венок убогий. Теперь тому, кто стонет без любви, Не будет утешенья ниоткуда. Теперь тому, кто буднями забит, Не будет даже маленького чуда. Он умер, добрый маг, последний маг земли!
*** СОН
Приснилось мне – я прекрасный принц, На мне золотой камзол, И утром мне подают коня, Белого, как молоко. Приснилось мне, что лунная ночь Дыханьем любви полна, И тело прекрасное, как любовь, Целую я в душной мгле. Когда я проснулся, я понял вновь, Что день безнадежно сер, Что я инвалид без обеих ног И был накануне пьян.
Высунув руку из-под одеяла, Плюм удивился - стена пропала. Что с нею стало, - подумал он. Съели ее муравьи, должно быть. И он опять погрузился в сон.
Жена начинает его тормошить: Проснись, бездельник, покуда ты спал, Дом наш украли. И в самом деле - над головою звезды горели, А потолок и крыша пропали. Если украли - значит украли, Факты упрямы, - подумал он. И тут же опять погрузился в сон.
Немного позже грохот раздался. То поезд мчался. На них он мчался. Скорость такую нам не развить. Это уж точно, - подумал он, И погрузился немедленно в сон.
Затем он холодом был разбужен. Проснулся, и видит, что кровью измазан. Жена изчезла, и даже хуже. Она превратилась в нечто такое, Чего он еще не видел ни разу. Присутствие крови, - подумал он, Всегда создает неприятностей кучу. Конечно, было б значительно лучше, Если бы этот несчастный случай совсем не случался. Какой урон! Однако, раз уж так получилось... И он опять погрузился в сон.
Странно, - сказал председатель суда, - с вашей женою случилась беда. Ее потом по кускам собирали. Но как же вы объясните тогда, Что находясь с женой своей рядом, имея возможность беде помешать, Вы о случившемся даже не знали. Вот чего не могу я понять. Действительно, трудно найти объясненье, - подумал Плюм, И без промедленья веки закрыл и уснул опять.
Завтра приговор привести в исполненье. За вами, обвиняемый, последнее слово. Прошу прощенья, за ходом дела я не следил, - отвечает он, И тут же в сон погружается снова.
Над буйным хаосом стихийных сил Зажглось издревле Слово в человеке: Твердь оживили имена светил, Злак разошёлся с тварью, с сушей - реки.
Врубаясь в мир, ведя везде просеки, Под свист пращи, под визги первых пил, Охотник, пастырь, плужник, кто чем был, - Вскрывали части тайны в каждом веке.
Впервые светоч из священных слов Зажгли Лемуры, хмурые гиганты; Его до неба вознесли Атланты.
Он заблистал для будущих веков, И с той поры всё пламенней, всё шире Сияла людям Мысль, как свет в эфире.
II. ХАЛДЕЯ
Сияла людям Мысль, как свет в эфире; Её лучи лились чрез океан - Из Атлантиды в души разных стран; Так луч зенита отражён в надире!
Свет приняли Китай и Индостан, Края эгейцев и страна Наири, Он просверкал у Аймара и в Тире, Где чтим был Ягве, Зевс и Кукулкан.
И ярко факел вспыхнул в Вавилоне; Вещанье звёзд прочтя на небосклоне, Их в символы Семит пытливый влил.
Седьмица дней и Зодиак, - идеи, Пребудут знаком, что уже в Халдее Исканьем тайн дух человека жил.
III. ЕГИПЕТ
Исканьем тайн дух человека жил, И он сберёг Атлантов древних тайны, В стране, где, просверлив песок бескрайный, Поит пустыню многоводный Нил.
Терпенье, труд, упорный, чрезвычайный, Воздвигли там ряд каменных могил, Чтоб в них навек зов истины застыл: Их формы, грани, связи - не случайны!
Египет цели благостной достиг, Хранят поныне плиты пирамиды Живой завет погибшей Атлантиды.
Бог Тот чертил слова гигантских книг, Чтоб в числах три, двенадцать и четыре Мощь разума распространялась в мире.
IV. ЭЛЛАДА
Мощь разума распространялась в мире - Египет креп, как строгое звено, Но было людям жизнь понять дано И в радости: в резце, в палитре, в лире.
Влилась в века Эллада, как вино, - В дворцовой фреске, в мраморном кумире, В живом стихе, в обточенном сапфире, Явя, что было, есть и суждено.
Но, строя храмы, вознося колонны, Могла ль она забыть зов потаённый, Что край Осириса ей повторил?
Шёл Эллин к знанью по пути мистерий, - Но дух народа блеск давал и вере. Прекрасен, светел, венчан, златокрыл.
V. ЭЛЛИНИЗМ И РИМ
Прекрасен, светел, венчан, златокрыл. Цвёл гений Греции. Но предстояло Спаять в одно - халдейские начала И мысли эллинской священный пыл.
Встал Александр! Всё ж Року было мало Фалангой всюду созданных горнил; И вот, чтоб Рим весь мир объединил, Медь грозных легионов застонала.
В те дни, как Азия спешила взять Дар Запада и каждый край, как призма, Лил, преломляя, краски эллинизма,
К завоеванью всей вселенной - рать Вёл Римлянин; при первом триумвире Он встал, как царь, в торжественной порфире.
VI. РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ
Он встал, как царь, в торжественной порфире, Укрыв под ней весь мировой простор, От скал Сахары до Шотландских гор, От врат Мелькарта до снегов Сибири.
Столетий и племён смиряя спор, Сливая голоса в безмерном клире, Всем дав участье на вселенском пире, Рим над землёй своё крыло простёр.
Все истины, что выступали к свету, - Под гул побед, под сенью римских прав, Переплавлялись властно в новый сплав.
Вела империя работу эту, Хоть вихрь порой величья не щадил, Хоть иногда лампады Рок гасил.
VII. ПЕРЕСЕЛЕНИЕ НАРОДОВ
Хоть иногда лампады Рок гасил, Рим до конца исполнил труд владыки, Он был свершён, когда под вопль и крики, Сонм варваров Империю свалил.
Народы хлынули, свирепы, дики; Мрак разостлался, тягостен, уныл; Казалось: луч наук навек почил; И тщетно трон свой высил Карл Великий.
Но в мгле крушений отблеск золотой Искал путей, везде сверкал мечтой, Под стук мечей, под грозный скок валькирий.
Меж камней, бывших кесарских палат, Под робкий свет монашеских лампад Дух знанья жил, скрыт в тайном эликсире.
VIII. СРЕДНИЕ ВЕКА
Дух знанья жил, скрыт в тайном эликсире, Поя целебно мутный мрак веков. Пусть жизнь была сплошной борьбой врагов, Пусть меч звенел в бою и на турнире, -
Искал алхимик камень мудрецов, Ум утончался в преньях о вампире, Познать творца пытался богослов, - И мысль качала мировые гири.
Монах, судейский, рыцарь, менестрель - Все смутно видели святую цель, Хоть к ней и шли не по одной дороге.
В дни ужасов, огня, убийств, тревоги Та цель сияла, как звезда: она Во все века жила, затаена.
IX. ВОЗРОЖДЕНИЕ
Во все века жила, затаена, И жажда светлых, благостных веселий. Настали сроки: струны вновь запели, И краски вновь зардели с полотна.
Из дряхлой Византии в жизнь - весна Вошла, напомнив о любви, о теле; В своих созданьях Винчи, Рафаэли Блеск бытия исчерпали до дна.
Те плыли за Колумбом в даль Америк, Те с Кортецом несли на чуждый берег Крест, чтоб с ним меч победно пронести.
Стремились все - открыть, изобрести, Найти, создать...Царила в эти годы Надежда - вскрыть все таинства природы.
X. РЕФОРМАЦИЯ
Надежда - вскрыть все таинства природы - Мир к высшей тайне привела - и бог Восстал над бурей будничных тревог, Над сном народов, над игрушкой моды.
За громом Лютера прошли походы Густава, Тилли; снова сумрак, строг, Окутал землю, и военный рог К войне за веру звал из рода в роды.
Промчался Кромвель; прогремела Ночь Варфоломея; люди в пытках гибли; Стал дыбой - крест, костром - страницы библий.
Но Истина, исканий смелых дочь, Жива осталась в вихрях непогоды; К великой цели двигались народы.
XI. РЕВОЛЮЦИЯ
К великой цели двигались народы. Век философии расцвёл, отцвёл; Он разум обострил, вскрыл глуби зол И людям вспыхнул маяком свободы.
Упали с гулом вековые своды, Был свергнут в бездну старый произвол, Поток идей разлился, словно воды, Что в марте затопляли луг и дол.
Гудели волны буйного потока, Ученье братства разнеся широко, Под знамя воли клича племена.
Бороться с правдой силился напрасно Державный Север: под зарницей красной, Шумя, Европу обняла война.
XII. НАПОЛЕОН
Шумя, Европу обняла война, Глася: "Мир хижинам и гибель тронам!" Пусть эта брань потом Наполеоном, В дыму побед, была усмирена.
Навек осталась вскрытой глубина; Над ней теперь гудело вещим звоном - Всё то, об чём шептали лишь учёным Намёки книг в былые времена.
Ваграм и Дрезден, Аустерлиц и Йена, Вы - двух начал таинственная смена; Толпе открыли вы свободный путь.
Народ рванулся ветром тайн дохнуть... Но не давал дышать им в полной мере Всё ж топот армий, гулы артиллерий.
XIII. ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ ВЕК
Всё ж топот армий, гулы артиллерий Затихли; смолк войны зловещий звон; И к знанью сразу распахнулись двери, Природу человек вдруг взял в полон.
Упали в прах обломки суеверий, Наука в правду превратила сон: В пар, в телеграф, в фонограф, в телефон, Познав составы звёзд и жизнь бактерий.
Античный мир вёл к вечным тайнам нить; Мир новый дал уму власть над природой; Века борьбы венчали всех свободой.
Осталось: знанье с тайной съединить. Мы близимся к концу, и новой эре Не заглушить стремленья к высшей сфере.
XIV. МИРОВАЯ ВОЙНА ХХ ВЕКА
Не заглушить стремленья к высшей сфере И буре той, что днесь шумит кругом! Пусть вновь все люди - злобный враг с врагом, Пусть в новых душах вновь воскресли звери.
На суше, в море, в вольной атмосфере, Везде - война, кровь, выстрелы и гром... Рок ныне судит неземным судом Позор республик лживых и империй!
Сквозь эту бурю истина пройдёт, Народ свободу полно обретёт И сам найдёт пути к мечте столетий!
Пройдут бессильно ужасы и эти, И Мысль взлетит размахом мощных крыл Над буйным хаосом стихийных сил!
XV. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Над буйным хаосом стихийных сил Сияла людям Мысль, как свет в эфире. Исканьем тайн дух человека жил, Мощь разума распространялась в мире.
Прекрасен, светел, венчан, златокрыл, Он встал, как царь, в торжественной порфире. Хоть иногда лампады Рок гасил, Дух знанья жил, скрыт в дивном эликсире.
Во все века жила, затаена, Надежда - вскрыть все таинства природы, К великой цели двигались народы.
Шумя Европу обняла война... Всё ж топот армий, громы артиллерий Не заглушат стремленья к высшей сфере.
Когда внезапно возникает Еще неясный голос труб, Слова как ястребы ночные Срываются с горячих губ, Мелодия как дождь случайный Гремит и бродит меж людьми, Надежды маленький оркестрик Под управлением любви. Надежды маленький оркестрик Под управлением любви.
В года разлук, в года смятений, Когда свинцовые дожди Лупили так по нашим спинам, Что снисхождения не жди, И командиры все охрипли, Тогда командовал людьми Надежды маленький оркестрик Под управлением любви, Надежды маленький оркестрик Под управлением любви.
Кларнет пробит, труба помята, Фагот как старый посох стерт, На барабане швы разлезлись, Но кларнетист красив, как черт, Флейтист как юный князь изящен, И вечно в сговоре с людьми, Надежды маленький оркестрик Под управлением любви, Надежды маленький оркестрик Под управлением любви.
Сообщение: 20
Зарегистрирован: 27.04.07
Откуда: Москва
Отправлено: 03.07.07 05:07. Заголовок: Re:
В свое время меня очень "зацепило" стихотворение, найденное в книге "Огонь изнутри" Кастанеды. Не помню кто автор, но сам стих безумно точно передает настроение "Стихи- сны", или даже стихи о безмолвии ;).
Cпи! Сплю. Спят. от головы до пят - я весь во сне. а сон во мне. Так где же я? а я в траве сижу на листике и снится мне туман окутавший траву сова кричащая "Угу!" я бабочка.я вижу сон про Чжуан Цзы, заснувшего в траве. Туман сгустился,ёж бежит, а Чжуан Цзы себе лежит и видит сон что будто ежик это он. бежал устал прилёг заснул проснулся полетел увидел Чжуан Цзы и ёжика в траве. Стоп! Я ведь ёж! иль бабочка? иль Чжуан Цзы? А может я туман? Неведомо то мне ведь я во сне а сон во мне. (вот ща прям и сочинил...блин;)
Олени и волки и прочая живность лесная Встречались мне часто в тот раз в моем сонном пути А я в теле зайца бежал от кого сам не зная Пока не увидел избу лесников впереди
Она возвашалась огромной замшелой горою Я шкурку звериную сбросил и влез на чердак Там было уютно, хотя не сравниться с мышиной норою Я голый лежал и чуть там не заснул как дурак
И все ничего бы, но было заметным то место И вскоре тот кто-то за мной таки взял и пришел Стрельба из винтовок и руки разбитые в тесто Короче ушел я оттуда, но быстро поселок нашел
В поселке я встретил девицу прекрасную телом Она почему то меня упредив подошла Сказала что нужен мужчина ей, так между делом И за руку взяв по дороге меня повела
(тут сцены сексуальных извращений которые я на рифму положить не смог)
конец был печальный, была там какая то секта которой нужна была жертва - простой мужичок меня окружили, я стал сам собой, но некстати мой крик, "всех убью" оборвал телефонный звонок.
Отправлено: 19.11.07 11:54. Заголовок: Вначале было Слово....
Вначале было Слово...потом слово за слово и такое началось!
Жан-Никола-Артюр Рембо "Гласные"
(перевод А. Кублицкой-Пиоттух)
А - черный; белый - Е; И - красный; У -зеленый. О - синий: тайну их скажу я в свой черед, А - бархатный корсет на теле насекомых, Которые жужжат над смрадом нечистот.
Е - белизна холстов, палаток и тумана. Блеск горных родников и хрупких опахал! И - пурпурная кровь, сочащаяся рана Иль алые уста средь гнева и похвал.
У - трепетная рябь зеленых волн широких, Спокойные луга, покой морщин глубоких На трудовом челе алхимиков седых.
О - звонкий рев трубы, пронзительный и странный, Полеты ангелов в тиши небес пространной - О - дивных глаз ее лиловые лучи.
***
(Перевод M. П. Кудинова)
A - черный, белый - Е, И - красный, У - зеленый, О - синий... Гласные, рождений ваших даты Еще открою я... А - черный и мохнатый Корсет жужжащих мух над грудою зловонной.
Е - белизна шатров и в хлопьях снежной ваты Вершина, дрожь цветка, сверкание короны; И - пурпур, кровь плевка, смех, гневом озаренный Иль опьяненный покаяньем в час расплаты.
У - цикл, морской прибой с его зеленым соком, Мир пастбищ, мир морщин, что на челе высоком Алхимией запечатлен в тиши ночей.
О - первозданный Горн, пронзительный и странный. Безмолвье, где миры, и ангелы, и страны, - Омега, синий луч и свет Ее Очей.
ПЕРЕД СНЕГОМ И начинает уставать вода. И это означает близость снега. Вода устала быть ручьями, быть дождем, По корню подниматься, падать с неба. Вода устала петь, устала течь, Сиять, струиться и переливаться. Ей хочется утратить речь, залечь И там, где залегла, там оставаться.
Под низким небом, тяжелей свинца, Усталая вода сияет тускло. Она устала быть самой собой, Но предстоит еще утратить чувства, Но предстоит еще заледенеть И уж не петь, а, как броня, звенеть. Ну а покуда - в мире тишина. Торчат кустов безлиственные прутья. Распутица кончается. Распутья Подмерзли. Но земля еще черна. Вот-вот повалит первый снег. 1964
Мой караван шагал через пустыню, Мой караван шагал через пустыню, Первый верблюд о чём-то с грустью думал, И остальные вторили ему.
И головами так они качали, Словно о чём-то знали, но молчали, Словно о чём-то знали, но не знали: Как рассказать, когда, зачем, кому...
Змеи шуршали Среди Песка и зноя... Что это там? Что это там Такое? Белый корабль, Снастей переплетенье, Тонкий флажок, кильватер голубой...
Из-под руки смотрю туда, моргая: Это она! Опять - Фата-моргана! Это её цветные сновиденья! Это её театр передвижной!
Путь мой далёк. На всём лежит истома... Я загрустил: не шлют письма из дома... "Плюй ты на всё! Учись, брат, у верблюда!" - Скажет товарищ, хлопнув по плечу.
Я же в сердцах пошлю его к верблюду, Я же - в сердцах - пошлю его к верблюду: И у тебя учиться, мол, не буду, И у верблюда - тоже не хочу.
Друг отошёл и, чтобы скрыть обиду, Книгу достал, потрёпанную с виду, С грязным обрезом, в пёстром переплёте, - Книгу о том, что горе не беда...
...Право, уйду! Наймусь К фата-моргане! Буду шутом в волшебном балагане! И никогда меня вы не найдёте: Ведь от колёс волшебных нет следа...
Но караван всё шёл через пустыню, Но караван шагал через пустыню, Шёл караван и шёл через пустыню, Шёл потому, что горе - не беда.
"Эй, пошел, ямщик!" - "Нет мочи: Коням, барин, тяжело, Вьюга мне слипает очи, Все дороги занесло; Хоть убей, следа не видно; Сбились мы. Что делать нам! В поле бес нас водит, видно, Да кружит по сторонам.
Посмотри: вон, вон играет, Дует, плюет на меня, Вон - теперь в овраг толкает Одичалого коня; Там верстою небывалой Он торчал передо мной, Там сверкнул он искрой малой И пропал во тьме пустой".
Мчатся тучи, вьются тучи, Невидимкою луна Освещает снег летучий; Мутно небо, ночь мутна Сил нам нет кружиться доле; Колокольчик вдруг умолк; Кони стали... "Что там в поле?" - "Кто их знает? пень иль волк?"
Вьюга злится, вьюга плачет, Кони чуткие храпят, Вот уж он далече скачет; Лишь глаза во мгле горят; Кони снова понеслися; Колокольчик дин-дин-дин... Вижу: духи собралися Средь белеющих равнин.
Бесконечны, безобразны, В мутной месяца игре Закружились бесы разны, Будто листья в ноябре... Сколько их? куда их гонят? Что так жалобно поют? Домового ли хоронят, Ведьму ль замуж выдают?
Мчатся тучи, вьются тучи; Невидимкою луна Освещает снег летучий; Мутно небо, ночь мутна. Мчатся бесы рой за роем В беспредельной вышине, Визгом жалобным и воем Надрывая сердце мне...
Отправлено: 22.08.12 18:38. Заголовок: Франсуа Вийон Я зна..
Франсуа Вийон
Я знаю, как на мед садятся мухи Я знаю смерть, что рыщет, все губя Я знаю книги, истины и слухи Я знаю все, но только не себя
*** Я Франсуа, чему и рад! Ждёт завтра смерть злодея! А сколько весит этот зад, Узнает завтра шея!
БАЛЛАДА О ПОВЕШЕННЫХ
О люди-братья, мы взываем к вам: Простите нас и дайте нам покой! За доброту, за жалость к мертвецам Господь воздаст вам щедрою рукой.
Вот мы висим печальной чередой, Над нами воронья глумится стая, Плоть мертвую на части раздирая, Рвут бороды, пьют гной из наших глаз... Не смейтесь на повешенных взирая, А помолитесь господу за нас.
Мы – братья ваши, хоть и палачам Достались мы, обмануты судьбой, Но ведь никто,- известно это вам? – Никто из нас не властен над собой! Мы скоро станем прахом и золой, Окончена для нас стезя земная, Нам бог судья! И к вам, живым взывая, Лишь об одном мы просим в этот час: Не будьте строги, мертвых осуждая, И помолитесь господу за нас!
Здесь никогда покоя нет костям: То хлещет дождь, то сушит солнца зной, То град сечет, то ветер по ночам И летом, и зимою, и весной Качает нас по прихоти шальной Туда-сюда и стонет, завывая, Скелеты выставляет напоказ... Страшитесь, люди, это смерть худая! И помолитесь господу за нас.
О, господи, открой нам двери рая! Мы жили на земле, в аду сгорая. О, люди, не до шуток нам сейчас, Насмешкой мертвецов не оскорбляя, Молитесь, братья, господу за нас!
Молитва Франсуа Вийона стихи и музыка - Булат Окуджава
Пока земля ещё вертится, Пока еще ярок свет, Господи, дай же ты каждому Чего у него нет: Умному дай голову, Трусливому дай коня, Дай счастливому денег И не забудь про меня.
Пока земля еще вертится, - Господи, твоя власть! - Дай рвущемуся к власти Навластвоваться всласть. Дай передышку щедрому Хоть до исхода дня, Каину дай раскаянье И не забудь про меня.
Я знаю - ты все умеешь, Я верую в мудрость твою, Как верит солдат убитый, Что он прживает в раю. Как верит каждое ухо Тихим речам твоим, Как веруем и мы сами, Не ведая, что творим.
Господи, мой боже, Зеленоглазый мой! Пока земля ещё вертится И это ей странно самой, Пока ещё хватает Времени и огня, Дай же ты всем понемногу И не забудь про меня.
Платок вышивая цветной, не старый, не новый, Я знаю, для встречи со мной вы нынче готовы. Свои же намерения означу словами, На сивом на мерине я приеду за вами.
Ох, вот ведь какая судьба, ах, удивительно злая судьба, ох, вот ведь какая судьба, ах, поразительно злая судьба.
А впрочем, извольте понять, дорога ужасна, Едва ли я стану гонять конягу напрасно. К тому же, мой конь семенит, идет как по буквам, И скорости чтобы сменить, я пеший приду к вам.
Ох, вот ведь какая судьба, ах, удивительно злая судьба, ох, вот ведь какая судьба, ах, исключительно злая судьба.
А впрочем, ботинки надеть нельзя без расходу, В них можно стоять и сидеть в любую погоду. Но портить подошвы ходьбой не так по душе мне, Я лучше приду к вам босой, - так будет дешевле.
Ох, вот ведь какая судьба, ах, удивительно злая судьба, ох, вот ведь какая судьба, ах, сокрушительно злая судьба.
А впрочем, не стану скрывать, болят мои пятки, К тому же дорога, видать, опять не в порядке. Не скоро до вас добреду, устану же скоро. Я лучше совсем не приду, прощайте, сеньора!
Ох, вот ведь какая судьба, ах, удивительно злая судьба, ох, вот ведь какая ......, ах, непростительно злая судьба.
Любви моей ты боялся зря, Не так я страшно люблю. Мне было довольно видеть тебя, Встречать улыбку твою. А если ты уходил к другой, Или просто был неизвестно где, Мне было довольно того, что твой Плащ висит на гвозде. Когда же, наш беспокойный гость, Ты умчался, новой судьбы ища, Мне было довольно того, что гвоздь Остался после плаща. Теченье лет, шелестенье дней, И снег, и ветер, и дождь... А в доме событья страшней: Из стенки вынули гвоздь. И снег, и ветер, и шум дождя, Теченье дней, шелестенье лет... Мне было довольно, что от гвоздя Остался маленький след. Когда же и след от гвоздя исчез Под кистью старого маляра, Мне было довольно того, что след Гвоздя был виден вчера. Любви моей ты боялся зря: Не так я страшно люблю, Мне было довольно видеть тебя, Встречать улыбку твою. И в теплом ветре ловить опять То скрипок плач, то литавров медь... А что я с этого буду иметь - Того тебе не понять!
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 3
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Отправлено: 09.02.07 11:25. Заголовок: Стихи-сны
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума